ОДИН ДЕНЬ ИЗ ЖИЗНИ ЗАЛОЖНИКА | Печать |
18.05.2016 20:58

Статья опубликована в газете

«Кавказский акцент» 1 августа

2003 года, № 15(88).

Господи, сохрани жизнь врагу моему.


11 августа 1991 года. День третий. Село Бекмар Знаурского района.

Мой бывший ученик, а теперь, говорят отличный семьянин, отец четверых детей , Каджаев Виталий по кличке « Буга» направил на меня свой автомат, передернул затвор и, приказав не шевелиться, попросил своего поддельника надеть на меня наручники. «Да не спереди, а за спиной!» - закричал «Буга». Он, как никто другой, прекрасно знал, что его бывший учитель может голыми руками оторвать голову любому из них. Уложив меня на заднее сидение машины, группа во главе с  «Буга» перевезла меня в деревню Чешиаг.

Так начинался третий день моей жизни в качестве первого осетинского заложника, день под знаком Вадима Габараева, занимавшего тогда пост председателя Цхинвальского горисполкома, затем главы администрации и мэра города Цхинвала.

 

Третий день я ничего не ел. Нет, мне предлагали поесть, просто кусок хлеба не лез в горло. Проблему по своему оригинально решил Ибрагим Тедеев (Дикий). «Ты  или поешь, или я тебя застрелю», - сказал он. Уже тогда Дикий имел имидж серьезного парня, и мне пришлось буквально запихать в себя еду.

Поближе к вечеру меня навестила «спортивно-провительственная» делегация. Делегацию возглавляли мэр города Цхинвала  Вадим Габараев и гостренер по штанге Гри Кочиев.

Гри Кочиев, кстати, оказался самым порядочным из всех, кто организовал, руководил моим похищением и распоряжался моей жизнью в течение 16 дней.

Боссов сопровождали Сырдон, Бетховен, Алан Алборов и неизвестный мне парень, личность которого я установил позднее.

Вначале у меня мелькнула надежда  на спасение: ведь законная власть в лице Вадима Габараева должна была принять законное решение, но не тут-то было. Со мной провели обыкновенную криминальную разборку с пристрастием, где роль «вора в законе» с блеском исполнил мэр города Цхинвала В. Габараев.

Здесь, наверно,следует пояснить несведущему читателю, что В. Габараев, даже занимая серьезные должности, всегда вооброжал себя мафиозным лидером. В 1988-91 годах он действительно контролировал практически все цхинвальские криминальные группировки через А. Цховребова (Джако) и начальника милиции Казбека Тедеева. Кстати, у В. Габараева было такое «хорошее» качество: он всегда делал свои делишки, особенно грязные, руками  других. Он возомнил себя хозяином Цхинвала и всеми способами пытался удержать «положение». Он убирал всех, кто не был в его «составе» или мешал ему.

Я не был в «составе»  В. Габараева и впервые начал ему мешать весной 1989 года, когда стал практически единоличным народным лидером и контролировал почти все процессы, происходившие в Цхинвале.

Других лидеров – А. Чочиева, З. Цховребова, А. Джигкаева и др. – Вадим Габараев быстро прибрал к рукам посредством «Джако». Что делать со мной, они не знали, и тогда «состав» - В. Габараев, А. Цховребов, В. Кочиев и другие «хозяева» Цхинвала собрались в кабинете у директора Цхинвальской швейной фабрики В. Джигкаева. Там же, кстати, были члены подконтрольных В. Габараеву криминальных группировок. Открыто провести против меня какие-то враждебные действия они не посмели- слишком большой тогда у меня был авторитет в народе. Тогда было решено направить в 11-ю школу, где я работал директором, комиссию гороно во главе с его заведующим Р. Тадтаевым. А также организовать финансовую проверку силами ОБХСС из Цхинвальского ГОВД, благо обе структуры были лично подчинены В. Габараеву как председателю горисполкома. Обе проверки закончились крахом: комиссию гороно выгнали сами старшеклассники, заодно облив водой и освистав.

Проверка БХСС ничего не дала, тем более, что руководство БХСС окозалось порядочным настолько, насколько порядочной может быть милиция.

Однако, вскоре ситуация разрядилась «сама собой»: меня объявили предателем Родины № 1, и проблема была решена. Я обязательно разберусь, кто мне  «помог» в этом процессе, но это  - не тема газетной статьи, и простой нервотрепкой она вряд ли закончится.

Далее по теме. В.Габараев благородно разрешил снять с меня наручники и, красочно возмущаясь моим предательством, заявил, что сейчас отвезет меня в Цхинвал, выведет на площадь, где народ разорвет меня на части. Чему я обрадовался и попросил только, чтобы мне до этого на несколько минут дали микрофон. «Посмотрим, кого после этого разорвут на части»,- подумал я. Наверное, радость от такой перспективы отразилась на моем лице, и я тут же получил удар кулаком в горло. После того как я пришел в себя, Вадим Габараев озвучил основную причину своего приезда: он потребовал......чтобы я написал рапорт на имя министра ВД Грузии и отказался от должности начальника милиции. Ситуацию разрядил Гри Кочиев: он отвел меня в сторону, и мы беседовали около двух часов. Гри понял, что дело не в моем «предательстве», а в одном из главных рычагов власти в Цхинвали, который В. Габараев ни за что не хотел выпускать из рук. Но единственное и ,наверное , главное, что он смог сделать – это на несколько дней приостановить решение о моей ликвидации. Тогда это для меня было главным. Кстати, именно Гри Кочиев через 16 дней забрал меня и на своей машине привез домой. Он же через два дня потребовал, чтобы я уехал из Цхинвала, иначе ко мне домой забросят гранату и погибнет вся моя семья. И тот же Гри Кочиев, царство ему небесное, все же в  последний момент предупредил меня, что по дороге между Джавой и Руком меня должны убить. Он дал мне шанс уйти живым, и этот шанс я использовал.

Затем под диктовку В. Габараева я написал рапорт на имя министра ВД Грузии, где отказался от должности начальника милиции. (пояснение для молодых читателей: тогда еще существовал Советский Союз- сотрудники милиции в Южной Осетии назначались и снимались исключительно приказм министра ВД Грузинской ССР. а звания присваивались исключительно приказом министра ВД СССР. Кто это знал лучще В. Габараева).

12 августа 1991 года В. Габараев созвал внеочередную сессию Цхинвальского городского Совета народных депутатов, где рассматривался  только один вопрос: «О начальнике Цхинвальского ГОВД» Он зачитал мое заявление об отставке, и сессия приняла его к сведению. Однако протокол был оформлен иначе: якобы возмущенные депутаты отказались утвердить В. Газзаева на должность начальника милиции.

13 августа 1991 года протокол сессии Цхинвальского городского совета , заверенный личной подписю Вадима Габараева и мой рапорт (написанный под диктовку В. Габараева) были направлены в МВД Грузии. Думаю,  это была единственная за все историю человечества сессия горсовета, где рассматривался вопрос человека, который был личным заложником председателя того самого городского Совета. Большего цинизма придумать невозможно.

Из Тбилиси ответа не последовало, и В. Габараев достаточно умный и трусливый человек, не посмел открыто отдать приказ расстрелять человека, в кармане у которого было удостоверение начальника милиции. И тогда «умник» придумал новый план: официально отпустить меня в Россию и по дороге убрать. После того, как по приказу В. Габараева меня отпустили, он тут же радостно сообщил в Тбилиси, что добился моего освобождения, не забыв вскользь добавить, что на В. Газзаева многие злы, и гарантировать его безопасность он не может. Но для читателя, наверное, более важно другое: напомню, что все это происходит в августе 1991 года, почти через год после того, как Южная Осетия провозгласила себя республикой и даже провела  9 декабря 1990 года выборы в свой парламент. Стопроцентный театр абсурда.

То есть с точки зрения международного права и действовавшей  тогда Конституции  и  законодательства Советского государства, мы имеем дело с абсолютным юридическим нонсенсом. Оставим в стороне все решения тогдашнего правительства Грузии.  Верховный Совет СССР и Президент Горбачев не признали ни Юго-Осетинскую Советскую Социалистическую Республику(тогда она так была названа), ни итоги выборов  в ее парламент от 9  декабря 1990 года. Единственное, что тогда сделала Москва- это упразднила решение Верховного Совета Грузии о ликвидации Юго-Осетинской автономной области и восстановила статус Южной Осетии как автономной области в составе Грузии. Фактически же этим шагом последний и самый продажный  президент Советского Союза лишний раз юридически подтвердил, что Юго-Осетинская автономная область входит в состав Грузии, а Грузия в состав СССР.

На уровне же Вадима Габараева все гораздо проще и прозаичнее-это подлая  двойная игра. Ведь если он, мер столицы независимого государства, верил в независимость Южной Осетии, то он мог просто проигнорировать приказ о моем назначении, а не брать меня в заложники, заставлять писать рапорт, проводить сессию и все материалы направлять в Тбилиси на  утверждение. Если же В. Габараев не верил в ее независимость, то как мог столько лет занимать должность мэра Цхинвала и быть депутатом парламента Южной Осетии ?

Этот вопрос хорош тем, что Вадим Габараев никогда не сможет на него ответить.

Но хватит о политике – я в нее больше не вмешиваюсь, хотя внимательно слежу за всеми процессами, происходящими в Южной Осетии, и давно уже ничему не удивляюсь. Иногда, конечно, сожалею кое о чем, но прошлого не вернуть.

Но вернемся к теме.

4 августа  1991 года В. Габараев вызвал меня в свой кабинет и сказал, что поддерживает мою кандидатуру на должность начальника милиции г. Цхинвала, а через несколько дней отказался от всего. Более того, он сказал Ибрагиму Тедееву (Дикому), что Валерия Газзаева назначили начальником милиции для того, чтобы он арестовал его (Дикого) и всех его друзей, а после ареста отправит их в Тбилиси. Со стороны И. Тедеева и его команды  последовала естественная для них реакция ( взятие меня заложником). Такая же естественная реакция и у меня: никаких претензий к исполнителям, обманутым В. Габараевым, у меня нет, конечно не считая тех, кто меня избивал.

Лично о себе  я могу сказать, что определенный период моей жизни – это одна сплошная ошибка. И хотя я прекрасно понимаю, что патриотизм и идиотизм – это родственные состояния души, тем не менее, я один из тех старых осетин, кто способен станцевать Великий Хонга на носках. Я также прекрасно осознаю, что в тот день, когда мои нервы сдадут и я отомщу за избитых родителей, сожженный дом и отнятую Родину, жизнь моя потеряет последний смысл.

Газзаев Валерий Енверович . Август 2003 года.